Оскар, 1957 год

Победитель (1):
* Лучшая песня — «Whatever Will Be, Will Be (Que Sera, Sera)»

Каннский кинофестиваль, 1956 год
Номинации (1):
* Золотая пальмовая ветвь

* Оригинальная версия фильма нравилась Хичкоку, и он решил сделать ремейк. Хотя режиссер изменил место действия — вместо Швейцарии события разворачиваются в Марокко, — оригинальный сюжет сохранен неизменным, постановка стала дороже, а лента на 45 минут длиннее.
* Альфред Хичкок и композитор фильма Бернард Херрманн появляются в камео. Камео Альфреда Хичкока — один из зрителей акробатического представления на рынке в Марракеше.

Сергей Кудрявцев
Шпионско-приключенческий триллер

Отношение критиков к этому авторимейку Альфреда Хичкока различно — одни считают повторную версию фильма 1934 года разочаровывающей, другие же принимают с восторгом. И отмечают, что именно в подобных лентах 50-х и даже середины 60-х годов (включая, например, «К Северу через Северо-Запад» и «Разорванный занавес») маэстро саспенса отшлифовал до блеска найденные им ещё в 30-е годы в Великобритании композиционные и стилевые приёмы. Ведь в работах Хичкока необычно сочетаются захватывающая шпионская интрига, сюжетный мотив невинного человека, добропорядочного гражданина, который оказался втянутым из-за случайно услышанного разговора в некий заговор тайных обществ и секретных разведок, и, наконец, фирменная манера остраняющей иронии и непредсказуемо проявляющегося чувства чёрного юмора.

Семейная пара американских туристов (Бен и Джо МакКенна приехали в Марокко и невольно узнали то, что никто не должен был знать) вынуждена молчать ради того, чтобы сохранить жизнь похищенного сына, восьмилетнего Хэнка. А в это время раскручивается международная акция по приведению в исполнение некоего хитроумного заговорщического плана, который, как выясняется, кем-то будет осуществлён по специальному кодовому сигналу во время концерта в Альберт-холле в Лондоне.

Альфред Хичкок был, по сути дела, изобретателем остро переживаемого зрительского ощущения того неотвратимого события, которое вот-вот должно произойти и, кажется, ничто не может ему воспрепятствовать, а тем более не в состоянии что-либо предпринять в этой ситуации именно зритель — как раз самый главный «человек, который слишком много знает». И режиссёр великолепно обыгрывает на этот раз не только подобное состояние саспенса, но и зрительское же доскональное знание исхода сцены по прежней версии. То есть мы оказываемся в положении словно «двойного саспенса», с нетерпением ожидая удара в литавры во время исполнения оркестром музыкального произведения на сцене. Но в том-то и заключается высочайшее искусство Хичкока, что ему удаётся даже в подобном случае «чрезмерного знания» виртуозно нагнетать напряжение, разрешение которого предвосхищаешь почти со сладостным страхом. Вот это — истинная игра с публикой, производящая впечатление более реальной, нежели абсолютно непридуманная действительность.
1998